Глушкин Александр Львович

Полное описание

Александр Глушкин работал в охранном предприятии «Система», на вахте школы № 443 Фрунзенского района Петербурга. Основанием для уголовного преследования Глушкина стал его пост в VK о преступлениях российских военных в украинской Буче, который он опубликовал в апреле 2022 года. На публикацию обратила внимание другая сотрудница школы, Ольга Савельева (по данным SOTAvision, заведующая отделом дополнительного образования). Савельева в своих показаниях на предварительном следствии рассказала, что обнаружила у себя «в друзьях» пользователя с украинским флагом на аватарке; она зашла на страницу Глушкина и увидела там пост о Буче, где говорилось, что «российские солдаты совершали зверства на территории Украины». Она показала, что уверена — такого не было; Глушкин, по её словам придерживается «другой политической позиции, отличной от мнения вооружённых сил РФ» и хотел дестабилизировать ситуацию в России.

Обнаруженная публикация обеспокоила Савельеву, и она сразу пошла к директору. Александра Глушкина уволили, а 7 февраля 2024 его задержали по уголовному делу по статье о «фейках» (ст. 207.3 УК РФ). Изначально мерой пресечения был избран запрет совершения определённых действий, но позже, 8 августа 2024 года, Глушкина отправили в СИЗО. Вероятно, изменение меры пресечения связано с тем, что он не являлся к следователю по повесткам — по утверждению Глушкина, он их не получал (как выяснило издания «Бумага», мужчина не проживал по месту прописки). Также журналисты сообщали, что в сентябре 2024 года он находится в психиатрической больнице на медосвидетельствовании; его результаты неизвестны.

25 декабря 2024 года в Невском районном суде Санкт-Петербурга началось рассмотрение дела Глушкина по существу. Дело рассматривает судья Маврин Александр Сергеевич.

Как сообщил Telegram-канал «Политзек-Инфо», адвокат Глушкина не стал настаивать на допросе ключевого свидетеля обвинения — доносчицы Савельевой, что позволило суду огласить её показания, данные на стадии предварительного следствия. Также не явилась другая свидетельница: директор школы, в которой работал Александр. Её допрос неоднократно откладывался.

Обвинение представило доказательства того, что страница в VK, на которой размещена вменяемая публикация, действительно принадлежит Глушкину: представители соцсети сообщили, на какой телефон зарегистрирована страница, а сотовый оператор подтвердил, что это номер обвиняемого.

Кроме того, прокурор зачитала три экспертных заключения о вменяемых постах — именно на эти экспертизы прежде всего опирается следствие. При этом имена, должности и места работы экспертов оглашены не были. Авторы двух из трёх заключений делали вывод, что Глушкин публиковал фейки и делал это осознанно: по их мнению, он «не мог не знать об официальной позиции Министерства обороны» и «имел целью донести недостоверную информацию до неограниченного круга лиц». Автор третьей экспертизы указывает, что часть вопросов выходит за пределы его (или её) компетенции.

На заседании огласили фрагменты личной переписки обвиняемого с его знакомыми в VK. В частности, Глушкин писал, что хотел бы уехать из России и жить в Украине, которая ему очень нравится, или во Франции. Своим знакомым в личной переписке Александр отправлял видео о происходящем на Украине. Когда его предупреждали, что не стоит так делать, отвечал, что не утверждает, что это правда, ведь в Интернете много фейков.

Одному из знакомых Глушкин написал, что его «за убеждения с работы уволили», — и рассказал, что в компании о причинах увольнения не сообщили, а просто велели приехать за документами. Только в школе, как сообщает в переписке Глушкин, ему дали понять, что увольняют из-за гражданской позиции по Украине.

Несколько иначе об увольнении Глушкина рассказал в суде свидетель, заместитель гендиректора охранной компании «Система» Сергей Поздняков. Он сообщил, что весной 2022 года ему позвонила директор школы Елена Махаева с просьбой «пообщаться по поводу охранника». Поздняков также просмотрел соцсети своего сотрудника и решил, что они содержат информацию «против СВО» и «призывы против России». Свидетель сказал, что пригласил Глушкина на беседу и тот «объяснил, что с учётом СВО пострадали его родственники». После разговора Поздняков предложил написать обвиняемому заявление на увольнение по собственному желанию. Александр согласился и ушёл. Поздняков охарактеризовал Глушкина как «добросовестного работника».

На вопрос судьи, распространял ли подсудимый «антивоенные сведения» на рабочем месте, Поздняков ответил отрицательно, но прокурор отметил, что показания свидетеля не совпадают с теми, что он дал на предварительном следствии — тогда Поздняков сказал, что «с началом специальной военной операции, проводимой вооружёнными силами Российской Федерации, Глушкин на постоянной основе высказ<ыв>ал всем работникам свою позицию касательно проводимой СВО, а именно что не поддерживает действия российской стороны и поддерживает Украину».

20 февраля 2025 года портал «Мой район», освещающий дело Глушкина, опубликовал текст под заголовком «Обвиняемый по статье “Фейки об армии” бывший школьный охранник просит о прощении и призывает других “быть крайне внимательными”». В приведённом тексте обращения, которое, по словам журналистов, было приобщено к материалам дела, Глушкин, в частности, пишет: «…я глубоко сожалею о том, что мои поступки нанесли урон репутации Вооружённых сил и подорвали доверие к государственным институтам. <…> Я допустил ошибку, поверив материалам СМИ, которые, как выяснилось, финансируются из-за рубежа и распространяют дезинформацию. Сейчас я осознаю, насколько безответственно и опасно доверять непроверенным данным. Своим примером я призываю других граждан быть крайне внимательными к источникам информации, критически оценивать любые данные, особенно касающиеся армии, в такое тяжёлое время для страны».

Основания признания политзаключённым

Через неделю после начала полномасштабного российского вторжения в Украину, 4 марта 2022 года, Государственная Дума РФ в чрезвычайном порядке (не в виде отдельных законопроектов, а путём внесения поправок в другие, уже принятые в первом чтении) приняла законы о внесении изменений в Кодекс об административных правонарушениях и Уголовный кодекс. Эти законы запрещают призывы к санкциям, распространение фейков о российских вооружённых силах, их дискредитацию, а также призывы к «воспрепятствованию их использования». В тот же день законы одобрил Совет Федерации РФ, и уже вечером их подписал президент. Поправки вступили в силу со дня официального опубликования — 4 марта 2022 года.

Состав преступления, предусмотренного новой ст. 207.3 УК РФ, сформулирован следующим образом: «Публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооружённых Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности, а равно содержащей данные об исполнении государственными органами Российской Федерации своих полномочий за пределами территории Российской Федерации в указанных целях».

Мы полагаем, что эта статья противоречит как российской Конституции и международным обязательствам РФ, так и базовым принципам права.

Согласно ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, «Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений, <…> имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору».

Ограничения пользования этими правами «должны быть установлены законом и являться необходимыми: для уважения прав и репутации других лиц; для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».

Аналогичные гарантии содержатся в ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу мысли и слова. Ограничения этих свобод связаны с запретом пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганду социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства, а также с государственной тайной.

Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Ограничения свободы выражения, установленные ст. 207.3 УК РФ, со всей очевидностью не служат тем целям, для достижения которых такие ограничения могли бы быть установлены.

Важно отметить, что ограничение свободы выражения не предусмотрено законом даже в условиях военного положения, при котором, согласно пп. 5 и 15 п. 2 ст. 7 ФКЗ «О военном положении», допускается лишь введение «военной цензуры за почтовыми отправлениями и сообщениями, передаваемыми с помощью телекоммуникационных систем, контроля за телефонными переговорами» и «приостановление деятельности политических партий, других общественных и религиозных объединений, ведущих пропаганду и (или) агитацию, а равно иную деятельность, подрывающую в условиях военного положения оборону и безопасность Российской Федерации». Тем более нет оснований для подобных ограничений в ситуации, когда военное положение не введено.

Не менее значимо то, что сами по себе формулировки статьи не позволяют заранее определить, какие высказывания являются правомерными, а какие запрещёнными. Гражданин не может заранее знать, какие его высказывания, какая информация могут быть сочтены в данном контексте ложными, подпадающими под действие этой нормы.

На этот счёт Конституционный Суд РФ высказывал своё мнение в ряде правовых позиций. Согласно им неоднозначность, неясность и противоречивость регулирования закона недопустимы, поскольку, препятствуя надлежащему уяснению его содержания, открывают перед правоприменителем возможности неограниченного усмотрения, ослабляющего гарантии конституционных прав и свобод (в частности, постановления КС от 20 декабря 2011 года № 29-П, от 2 июня 2015 года № 12-П, от 19 июля 2017 года № 22-П).

Фактически нормы ст. 207.3 УК РФ позволяют преследовать за высказывание любого мнения о использовании Вооружённых Сил РФ и деятельности её государственных органов за границей. Суждения о том, имеют ли упомянутые в статье действия цели «защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности» или нет, по своей природе являются оценочными, то есть выражают мнение.

Но даже и применительно к сведениям, т.е. высказываниям о фактах, в условиях ведения военных действий и конкуренции противоречивой информации из разных источников исключительно сложно судить об их правдивости или ложности. Тем более невозможно установление заведомости, т.е. умысла на распространение ложных сведений.

Упомянутые органические дефекты ст. 207.3 УК РФ определяют её неправовой характер, вследствие которого даже её добросовестное применение является недопустимым. Однако и сам факт срочного внесения указанной статьи в Уголовный кодекс немедленно после начала полномасштабной вооружённой агрессии против Украины, и сопровождавшая её рассмотрение и принятие риторика официальных лиц, и, главное, контекст её применения — ведущиеся боевые действия и сопутствующая им государственная военная пропаганда — исключают подобную добросовестность. В ситуации, когда единственными правдивыми сведениями и оценками объявляются сведения и оценки официальных российских источников, не только оправдывающих агрессивную войну и отрицающих многочисленные свидетельства гибели мирных жителей в результате российских ударов и военных преступлений, совершаемых российскими силами, но и запрещающих называть события, с любой точки зрения, являющиеся войной, словом «война», применение этой неправовой по своей природе статьи УК также имеет исключительно недобросовестный и неправовой характер. Основанием для уголовного преследования становятся как правомерные мнения, оценивающие войну и связанные с ней обстоятельства, так и утверждения о задокументированных и подтверждённых фактах.

Квалифицирующие признаки ч. 2 этой статьи, предусматривающей ужесточение наказания вплоть до 10 лет лишения свободы, зачастую носят субъективный характер, так, п. «д» предусматривает наличие «мотива политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотива ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». В современных условиях доказывание присутствия такого мотива сводится к простой декларации следствием его наличия. Вместе с тем, исходя из того, что любое выступление против войны само по себе является общественно полезным и не имеет вовсе никакой общественной опасности, ни один из квалифицирующих признаков, если он не образует самостоятельного состава преступления, не может рассматриваться как усиливающий общественную опасность деяния.

Исходя из изложенного, Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает, что ст. 207.3 УК РФ носит антиправовой характер, создана для осуществления политических репрессий против критиков власти и должна быть отменена. Любые преследования по этой статье являются неправомерными и должны быть прекращены.

Другие обстоятельства преследования

В современной России простое высказывание своего негативного отношения к развязанной Россией войне против Украины может стать причиной возбуждения уголовного дела и вынесения приговора к длительному сроку лишения свободы. При этом дела по статье о «военных фейках» зачастую возбуждаются по доносам: именно так, например, были инициированы уголовные дела против московского врача-педиатра Надежды Буяновой и новосибирского мясника Далерджона Ачилова. При этом мы убеждены, что позиция неприятия агрессивной войны должна рассматриваться как общественно поощряемая, а не приводить к уголовному преследованию.

Мы не знаем точного содержания инкриминируемого Александру Глушкину поста о событиях в Буче — со слов доносчицы известно лишь, что в нём говорилось о том, что «российские солдаты совершали зверства на территории Украины». По мнению экспертов, он «не мог не знать об официальной позиции Министерства обороны» по этом вопросу, следовательно, намеренно распространял недостоверную информацию. Вместе с тем, существуют многочисленные доказательства военных преступлений, совершённых российскими войсками в Буче и зафиксированных в отчётах ОБСЕ, ООН, Human Rights Watch и других международных и правозащитных организаций — они включают, в частности, показания очевидцев, спутниковые снимки, видео с дронов, радиоперехваты и пр. На наш взгляд, у Глушкина не было никаких основания считать эту информацию ложной, а тем более — заведомо ложной.

Квалификация действий Глушкина следствием и судом именно по неправовой ст. 207.3 УК РФ говорит о том, что призывы к насилию в этом тексте отсутствовали. Таким образом, вменённые мужчине деяния являются реализацией его права на свободу выражения, не содержат состава преступления и не должны являться причиной его уголовного преследования и тем более лишения свободы. Его обращение, в котором он признаёт свою вину и раскаивается в содеянном, никак не влияет на нашу оценку преследования, поскольку такое признание, вероятно, является правомерной попыткой облегчить своё положение в условиях отсутствия справедливого суда. 

Дело против Александра Глушкина является одним из многих уголовных дел против тех, кто открыто высказывается против войны или распространяет информацию о преступлениях российской армии в Украине. На середину апреля 2025 года независимому правозащитному проекту «Поддержка политзаключённых. Мемориал» известно о более чем 100 случаях неправомерного лишения свободы только по ч. 2 ст. 207.3 УК РФ. Всего же в наших списках на момент подготовки настоящей справки находятся более 230 человек, лишённых свободы за антивоенную позицию.  

Об Александре Глушкине известно, что он является основным кормильцем двоих несовершеннолетних детей; его арест ухудшил материальное положение его семьи, о чём рассказала в процессе его супруга, дававшая показания в качестве свидетеля со стороны защиты. По её словам, у Глушкина есть заболевания сердечно-сосудистой системы. Сам Александр Глушкин рассказал, что в следственном изоляторе ему только один раз выдали лекарства, которые он должен принимать постоянно.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Александра Глушкина является политически мотивированным, направленным на устрашение общества в целом, т. е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы было применено к нему в нарушение права на свободу выражения, на справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Александра Глушкина политическим заключённым и требует его немедленного освобождения и прекращения уголовного преследования.

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия Проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Адвокат — Михаил Германович Шиолошвили

Публикации по теме:

13 сентября 2024 года. «Бумага». Горсуд рассматривает дело о распространении «фейков» об армии против Александра Глушкина. Что известно о деле

16 января 2025 года. «Мой район». В Петербурге начали рассматривать уголовное дело школьного охранника за посты, внимание на которые обратила педагог

3 февраля 2025 года. «Мой район». Хотел уехать, опасался КГБ: в суде зачитали личную переписку обвиняемого в распространении «фейков об армии» Александра Глушкина

20 февраля 2025 года. «Мой район». Обвиняемый по статье «Фейки об армии» бывший школьный охранник просит о прощении и призывает других «быть крайне внимательными»

25 февраля 2025 года. «Мой район». В суде до сих пор ждут свидетелей по делу обвиняемого в «фейках об армии» бывшего охранника школы

20 марта 2025 года. «Мой район». «Добросовестный работник», но «были призывы против России» — в суде по делу школьного охранника выступил его бывший коллегаДата составления справки: 18.04.2025 г.