Чугаев Илья Иванович

Полное описание

Дело против Ильи Чугаева было возбуждено в августе 2024 года, 16 августа 2024 года Сыктывкарский городской суд удовлетворил ходатайство следственного отдела регионального управления ФСБ и отправил его в СИЗО. 

Сообщая о вынесении приговора, объединённая пресс-служба судов Санкт-Петербурга сообщила, что «военный суд установил, что с августа 2023 по август 2024 Чугаев опубликовал 7 текстовых комментариев на видеохостинге “YouTube”, которые содержали в себе лингвистические и психологические признаки оправдания террористической деятельности, а также поддержку противоправной идеологии. Публичное оправдание терроризма с использованием сети “Интернет” он осуществлял, выражая крайне положительное отношение к террористической деятельности украинского военизированного подразделения Легион “Свобода России” и националистической организации “Русский добровольческий корпус” (обе организации признаны судом террористическими).

Чугаев крайне негативно относился к деятельности Президента Российской Федерации и органов государственной власти. После начала специальной военной операции на территории Украины, он следил за деятельностью организаций, признанных террористическими, желая распространить среди неопределённого круга лиц положительное отношение к актам терроризма».

Как следует из сообщения пресс-службы, Илья Чугаев вину признал, от дачи показаний по существу отказался.

29 ноября 2024 года судья Первого западного окружного военного суда Карнаухов Андрей Викторович, рассмотрев дело за одно заседание и единолично, признал Илью Чугаева виновным и назначил ему наказание в виде лишения свободы на 3 года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима с лишением права заниматься администрированием сайтов и каналов в Интернете в течение 2 лет после освобождения. 25 марта 2025 года судья Апелляционного военного суда Пересада Александр Николаевич оставил приговор без изменения. 

22 августа 2024 года Росфинмониторинг включил Илью Чугаева в Перечень террористов и экстремистов.

Основания признания политзаключённым

Примечание 1 к ст. 205.2 УК РФ устанавливает, что «под публичным оправданием терроризма понимается публичное заявление о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании». Мы не знаем, за какие именно высказывания в Интернете осуждён Илья Чугаев, однако полагаем, что в выражении одобрения деятельности РДК и Легиона «Свобода России» отсутствуют признаки оправдания терроризма, поскольку сама деятельность этих формирований не является террористической.

16 марта 2023 года Легион «Свобода России» был признан решением судьи Верховного суда РФ Олега Нефёдова по заявлению Генпрокурора России Игоря Краснова террористической организацией. Заседание по делу проходило в закрытом режиме, а решение суда не было официально опубликовано. 

В декабре 2023 года Федеральная служба безопасности внесла в список террористических организаций Русский добровольческий корпус (РДК), входящий в состав подразделений Главного управления разведки (ГУР) Министерства обороны Украины. Как следует из списка, опубликованного «Российской газетой», решение о признании этой организации террористической вступило в силу 2 декабря 2023 года. Оно основано на вынесенном 16 ноября 2023 года заочном приговоре Второго Западного окружного военного суда, признавшего лидера РДК Капустина Дениса Евгеньевича виновным по ч. 1 ст. 205.4 УК РФ («Создание террористического сообщества и руководство им»). В апреле 2024 года РДК внесли в перечень террористов и экстремистов Росфинмониторинга.

Мы считаем оба решения недостаточно обоснованными и законными как по материальным, так и процессуальным основаниям.

Фактические обстоятельства, послужившие основанием для признания Дениса Капустина виновным в вышеуказанном преступлении, и доказательства, их подтверждающие, неизвестны, поскольку ни текст приговора, ни выдержки из него не опубликованы. Решение суда не было официально опубликовано, а заседание по делу проходило в закрытом режиме. На оглашение приговора, которое должно в любом случае, в соответствии с ч. 7 ст. 241 УПК РФ, проходить в открытом заседании, журналистов не пустили. 

Оба названных документа обладают всеми ключевыми характеристиками нормативно-правового акта и, следовательно, должны быть доступны для ознакомления, исходя из следующих обстоятельств.

Согласно п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 года № 50, нормативный правовой акт должен обладать следующими признаками:

1. Быть изданным в установленном порядке уполномоченным органом государственной власти.
2. Содержать правовые нормы (правила поведения), обязательные для неопределённого круга лиц.
3. Быть рассчитанным на неоднократное применение.
4. Быть направленным на урегулирование общественных отношений или изменение (или прекращение) существующих правоотношений.

И решение о признании террористической организацией Легиона «Свобода России», и приговор Капустину, лёгший в основу аналогичного решения по поводу РДК, были вынесены судами, уполномоченными на принятие таких актов. Последствия их вступления в законную силу затрагивают права, свободы и обязанности неопределённого круга лиц, поскольку на основании этих судебных решений возможно привлечение к уголовной ответственности по различным статьям Уголовного кодекса РФ, в том числе и ст. 205.2 УК РФ, которая была вменена Илье Чугаеву. Признание Легиона и РДК террористическими организациями устанавливает обязательное правило поведения в виде постоянного запрета на осуществление их деятельности на территории РФ и сотрудничество с ними для неопределённого круга лиц. Такой запрет имеет своей целью прекращение и предотвращение любых общественных отношений, связанных с деятельностью Легиона и РДК. Эти судебные решения уже неоднократно применялись для уголовного преследования лиц по различным статьям УК РФ в связи с обвинениями в сотрудничестве в той или иной форме с этими организациями.

Отсутствие публикации этих решений и их использование для уголовного преследования по делам третьих лиц представляется нам противоречащим ч. 3 ст. 15 Конституции РФ, согласно которой «любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения».

Сейчас мы можем провести анализ решения о признании Легиона «Свобода России» террористической организацией, опубликованного на сайте правозащитного проекта «Первый отдел» 4 апреля 2024 года. Обосновывая своё решение, судья Верховного Суда ссылается на ч. 2 ст. 24 Федерального закона «О противодействии терроризму», где указано: «Организация признаётся террористической и подлежит ликвидации (её деятельность — запрещению) по решению суда на основании заявления Генерального прокурора Российской Федерации или подчинённого ему прокурора в случае, если от имени или в интересах организации осуществляются организация, подготовка и совершение преступлений, предусмотренных статьями 205-206, 208, 211, 220, 221, 277-280, 282.1-282.3, 360 и 361 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также в случае, если указанные действия осуществляет лицо, которое контролирует реализацию организацией её прав и обязанностей».

В качестве доказательств подготовки и совершения таких преступлений прокуратура приводит, а суд принимает как достоверную, информацию о возбуждении следственными органами не менее 20 уголовных дел в отношении лиц, которых прокуратура и суд называют «участниками и сторонниками Легиона». О некоторых из этих дел до публикации решения было неизвестно. Перечислены и статьи, по которым возбуждались уголовные дела: ст. 205.2 («Оправдание и пропаганда терроризма»), ст. 208 («Организация незаконного вооружённого формирования или участие в нём») и ст. 275 («Госизмена») УК РФ. 

Среди прочих в решении Верховного Суда упоминается дело антифашиста Савелия Фролова, приговорённого к 6 годам колонии по ч. 1 ст. 30, ст. 275 УК РФ («Приготовление к государственной измене»), и Данила Бердюгина, приговорённого по той же статье и по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 322 («Покушение на незаконное пересечение границы») также к 6 годам колонии. Наш проект признал Савелия Фролова и Кирилла Бердюгина политическими заключёнными. Кроме них в тексте решения упоминаются уголовные дела по этой статье в отношении Евграфова П. Н., Ложкина А. П., Середы К. В., Аринушкина М. Д., Глухова Н. В., Никифорова Е. А., Борисова С. Ю. Мы полагаем целесообразным изучить все эти уголовные дела при наличии доступа к их материалам.

Также в решении упоминаются дела, возбуждённые в различных регионах РФ против граждан, якобы готовившихся к вступлению в незаконное вооружённое формирование, каковым суды считают Легион (дела Басырова А.А., Улукшонова С.С., Белоусова К.А., Темирханова М.В., Скакалина А.А., Сбеглова М. С., Кузнецова Г.С., Охлопкова Н.С., Евграфова П.Н., Титаренко Н.Р., Колина С.И.), которые были квалифицированы по ч. 1 ст. 30, ч. 2 ст. 208 УК РФ («Приготовление к участию в вооружённом формировании, не предусмотренном федеральным законом, а также участие на территории иностранного государства в вооружённом формировании, не предусмотренном законодательством данного государства, в целях, противоречащих интересам Российской Федерации»).

По состоянию на март 2025 года наш Проект из всех перечисленных изучил уголовные дела Кирилла Белоусова, Николая Титаренко и Сергея Колина. Белоусова наш проект признал политическим заключённым; мы считаем, что его преследование по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 208 УК РФ необоснованно. Титаренко, согласно имеющимся материалам, был обвинён в участии в движении «Атеш», а не в Легионе «Свобода России», т.е. его пример был добавлен в решение судьи механистически, вероятно, для «массовости»; в любом случае, мы считаем обвинение Николая Титаренко по ч. 1 ст. 30, ч. 2 ст. 208 УК РФ необоснованным. Сергей Колин по решению суда был отправлен на принудительное психиатрическое лечение. В его деле нами также выявлены признаки политической мотивации и нарушения закона. Обвинения в отношении других упомянутых граждан мы сможем оценить со временем, получив доступ к информации об этих делах.

Таким образом, в списке лиц, на уголовных делах в отношении которых основан вывод суда о террористическом характере деятельности Легиона, присутствует сразу несколько необоснованно осуждённых. По этой причине законность и обоснованность решения Верховного Суда, как и приговора Капустину, также вызывает сомнения.

Кроме того, как следовало из материалов дела по признанию формирования террористической организацией, Легион «Свобода России» был создан в марте 2022 года «по указанию президента Украины Владимира Зеленского» для вербовки добровольцев из числа граждан России с целью их участия в боевых действиях на стороне Вооружённых Сил Украины, а в дальнейшем для «совершения террористических актов на территории России и свержения центральной власти». В то же время, о конкретных террористических актах, совершённых бойцами этого подразделения, в том числе на территории России, ничего неизвестно. 

Также, как мы видим, обоснованием для решения о признании Легиона «Свобода России» террористической организацией стали факты вероятных (по ряду известных случаев — недоказанных) попыток граждан присоединиться к Легиону, а также распространить его информационные материалы — ст. 205.2 УК РФ («Оправдание и пропаганда терроризма»). В качестве примера обвинения по этой статье судья Олег Нефёдов приводит дело осуждённого Александрова С. М., который в Telegram-канале «Тюркский мир и его соседи» «с целью пропаганды террористической деятельности не предусмотренного законодательством Российской Федерации и иного государства вооружённого формирования “Легион Свобода России” <…> разместил для ознакомления и просмотра информацию о деятельности вооружённого формирования “Легион Свобода России”».

Сама конструкция обоснования признания организации террористической тем, что кто-то намеревался в неё вступить или распространял о ней информацию, представляется абсурдной.

Контекстом деятельности Легиона «Свобода России» и Русского добровольческого корпуса является преступная война, развязанная Россией против Украины и осуждённая мировым сообществом и многочисленными международными организациями. Как указывалось выше и не отрицается российской стороной, Легион «Свобода России» и Русский добровольческий корпус созданы и действуют в составе единой структуры Вооружённых Сил Украины, подчиняясь единому командованию. Тем самым Легион и РДК, будучи частью вооружённых сил конфликта, не могут быть признаны террористическими организациями лишь в связи с участием в этом конфликте. 

Более того, на невозможность квалификации действий участников вооружённого конфликта на основании антитеррористических норм указывают, например, несколько международных договоров, направленных на борьбу с терроризмом, которые ратифицировала Российская Федерация. Так, они прямо утверждают: «Действия вооружённых сил во время вооружённого конфликта, как эти термины понимаются в международном гуманитарном праве, которые регулируются этим правом, не регулируются настоящей Конвенцией, как и не регулируются ею действия, предпринимаемые вооружёнными силами государства в целях осуществления их официальных функций, поскольку они регулируются другими нормами международного права». Подобные положения закреплены, например, в Конвенции о борьбе с финансированием терроризма 1999 года (ст. 21), Конвенции о борьбе с бомбовым терроризмом 1997 года (ст. 19) и Конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма 2005 года (ст. 4). 

Тем самым эти договоры исключают квалификацию действий личного состава сторон конфликта, осуществляемых в рамках этого конфликта, на основании норм по борьбе с терроризмом. Они должны быть оценены в соответствии с международным гуманитарным правом, которое, в свою очередь, не подразумевает ответственность лишь за обычное участие в боевых действиях.

В связи со всем вышеизложенным, действия Ильи Чугаева, выражавшего одобрение подразделениям Русский добровольческий корпус и Легион «Свобода России», не могут быть квалифицированы как оправдание терроризма. Мы полагаем, что Чугаев в своих комментариях реализовывал своё право на свободу мысли и слова, о которых говорится в ст. 29 Конституции РФ. Мы считаем, что ст. 205.2 УК РФ всё чаще используется властью не для предотвращения общественно опасных последствий, а для наказания инакомыслящих и лишения их возможности выражать свою точку зрения, отличную от официальной. Преступление по данной статье считается совершённым с момента высказывания. При этом не рассматривается, побудила ли такая публикация кого-то к реальным действиям, были ли последствия, хотя это должно учитываться при рассмотрении уголовных дел по такого рода статьям. Мы выступаем против расширительного толкования понятия «оправдание терроризма» в целом и, в частности, против искусственной криминализации действий Ильи Чугаева.

При оценке реальной общественной опасности тех или иных высказываний мы считаем возможным применять по аналогии подходы Рабатского плана действий по запрещению пропаганды национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющей собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, выработанного экспертами Управления Верховного комиссара Организации Объединённых Наций по правам человека. Рабатский план призывает установить высокий порог для введения ограничений на свободу выражения мнения при определении возбуждения ненависти. Он призывает рассматривать ст. 20 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП) 1966 года (о необходимости запрета подстрекательства к насилию) только в пропорциональном сочетании со ст. 19 этого же пакта, которая декларирует: «Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений», а также «имеет право на свободное выражение своего мнения; которое включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения, или иными способами по своему выбору».

Аналогичные гарантии свободы мысли и слова содержатся в ст. 29 Конституции РФ. Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Исходя из этого, исключительно важно определить упомянутую выше меру и критерии, необходимые для оценки угроз, создаваемых теми или иными высказываниями для нравственности, здоровья, прав других лиц, безопасности государства и пр.

Мы полагаем, что для рассматриваемой статьи в полной мере применимы критерии определения опасности деяния, которые были сформулированы Пленумом Верховного суда России в Постановлении от 28.06.2011 г. «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности»: «При решении вопроса о наличии или об отсутствии у лица прямого умысла и намерения побудить других лиц к осуществлению экстремистской деятельности, совершению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации, либо цели возбуждения ненависти либо вражды, а равно унижения человеческого достоинства при размещении материалов в сети «Интернет» или иной информационно-телекоммуникационной сети суду следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать в том числе форму и содержание размещенной информации, её контекст, наличие и содержание комментариев данного лица или иного выражения отношения к ней, факт личного создания либо заимствования лицом соответствующих аудио-, видеофайлов, текста или изображения, содержание всей страницы данного лица, сведения о деятельности такого лица до и после размещения информации, в частности, о совершении действий, направленных на увеличение количества просмотров и расширение пользовательской аудитории, данные о его личности (например, приверженность радикальной идеологии, участие в экстремистских объединениях, привлечение ранее лица к административной и (или) уголовной ответственности за правонарушения и преступления экстремистской направленности), объём подобной информации, частоту и продолжительность её размещения, интенсивность обновлений». Аналогично предлагает оценивать высказывания и призывы, которые могут потенциально иметь негативные и опасные для общества последствия, Рабатский план.

С точки зрения оценки реальной опасности призывов к тем или иным действиям по международным критериям Рабатского плана необходимо оценивать контекст высказываний («контекстуальный анализ должен поместить высказывание в социальный и политический контекст, преобладавший в тот момент, когда это высказывание было сделано или распространялось»), реальное влияние автора высказывания на свою аудиторию, наличие умысла, степень публичности высказывания, а также его содержание. Наконец, крайне важно оценить вероятность реализации призыва, включая неотвратимость: «суды должны будут установить, что существовала реальная вероятность того, что высказывание могло спровоцировать фактическое действие».

Контекст комментариев Чугаева — преступная война, ведущаяся РФ против Украины. Антивоенная направленность комментариев, безусловно, уменьшает опасность высказываний Чугаева и делает их общественно-полезными. Можно предположить, что его умысел при написании комментариев был направлен не на признание терроризма правильным, а на поддержку действий Вооружённых сил Украины в отражении российской агрессии. Оценивая влияние автора на аудиторию и степень публичности, можно отметить, что Чугаев оставил свои комментарии в качестве рядового пользователя под видео на Youtube, при этом он не являлся автором этого видео. Резонно предположить, что Чугаев не обладает заметным влиянием на аудиторию и вряд ли его комментарии были просмотрены большим числом людей, и тем более маловероятно, что эти комментарии могли сподвигнуть кого-либо к общественно опасным деяниям. Говоря о содержании стоит отметить, что, исходя из доступной нам информации, в комментариях содержалась лишь позитивная оценка подразделений ВС Украины. Таким образом, мы полагаем, что если даже комментарии Чугаева и несли реальную общественную опасность, эта опасность была ничтожна и не должна становиться поводом для уголовного преследования. 

Мы не принимаем во внимание признание Ильёй Чугаевым своей вины и согласие на рассмотрение дела в особом порядке, поскольку с большой долей вероятности, как и во многих других случаях преследования, такое решение было принято им под давлением со стороны силовиков, обещающих в этом случае назначение наказания, не связанного с лишением свободы, либо небольшой срок лишения свободы. 

О Чугаеве известно, что он родился в селе Грива Койгородского района Коми и является носителем коми языка. В селе Грива у него осталась пожилая мать, которую он планировал перевезти в Сыктывкар.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что данное уголовное дело является политически мотивированным, направленным на устрашение общества, т.е. удержание власти субъектом властных полномочий. Лишение свободы применено к Илье Чугаеву в нарушение права на выражение собственного мнения, на справедливое судебное разбирательство и других прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Илью Чугаева политическим заключённым и требует его немедленного освобождения и прекращения его уголовного преследования.

Признание лица политзаключённым не означает ни согласия Проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Адвокат — Пименова Ирина Валерьевна.

Дата обновления справки: 29.04.2025 г.