Полное описание

Зайцев Валерий Андреевич родился 1 ноября 2008 года, житель посёлка Солнечный Хабаровского края, школьник. 16 августа 2024 года приговорён по ст. 205.3 УК РФ («Прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности») и ч. 2 ст. 205.5 УК РФ («Участие в деятельности террористической организации») к 4 годам 6 месяцам лишения свободы в воспитательной колонии. Лишён свободы с 12 октября 2023 года.

Турлаев Никита Юрьевич родился 8 августа 2005 года, житель Комсомольска-на-Амуре Хабаровского края, студент колледжа технологий и сервиса. 21 ноября 2024 года приговорён по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание и пропаганда терроризма в СМИ или Интернете») и ч. 2 ст. 205.5 УК РФ («Участие в деятельности террористической организации») к 11 годам лишения свободы с отбыванием первых 3 лет в тюрьме, а оставшегося срока — в колонии строгого режима. Лишён свободы с 12 октября 2023 года.

Описание дела

О задержании Валерия Зайцева стало известно 12 октября 2023 года. Школьника забрали из детского отделения противотуберкулёзного диспансера, где он находился на лечении. В тот же день утром в Комсомольске-на-Амуре был задержан в студенческом общежитии Никита Турлаев, обучавшийся на мастера отделочных и декоративных работ в Комсомольском колледже технологий и сервиса. 

Как писало издание Baza после задержания на тот момент четырнадцатилетнего Валерия Зайцева и восемнадцатилетнего Никиты Турлаева со ссылкой на версию следствия, молодые люди симпатизировали украинскому подразделению «Азов». «С октября прошлого года Никита занимался “диджитал-направлением” — как считают следователи, парень администрировал группы и чаты во “ВКонтакте” и “Телеграме”, пропагандируя идеологию батальона, и занимался поисками единомышленников. 11 октября (2023 года) на Никиту возбудили дело по статье 205.2 УК РФ (“Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности”). Валерий, по мнению следователей, занимался практической деятельностью и также поддерживал “Азов”. Он искал инструкции, как работать со взрывчатыми веществами и готовить коктейли Молотова. По данным следствия, подросток проводил тесты — он готовил зажигательные устройства, испытывал их в безлюдных местах, а результаты размещал в телеграм-группе. На подростка возбудили дело по статье 205.3 (“Прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности”)».

По неподтверждённой в настоящее время информации, ФСБ также обвиняет Никиту Турлаева в нанесении граффити с эмблемой подразделения «Азов» на стену жилого дома.

Известно, что срок содержания под стражей Никиты Турлаева продлевали судьи Центрального районного суда Комсомольска-на-Амуре: 5 февраля 2024 года —  Платонова Кристина Владимировна, 4 июня 2024 года Ильиных Игорь Николаевич, 2 августа 2024 года — Татауров Олег Сергеевич. 

По словам бабушки несовершеннолетнего Зайцева, в основу обвинения легли показания засекреченного свидетеля. Он снял на видео, как Зайцев и два других подростка поджигают и бросают в стену заброшенного здания «коктейли Молотова». Как пишет «Медиазона» «в этом 24-секундном ролике трое подростков по очереди поджигают и бросают в бетонную стену заброшенного здания четыре бутылки с зажигательной жидкостью. Те разбиваются, потолок бетонной коробки лижут языки пламени. Лиц на этом видео почти не разглядеть, камера то и дело перескакивает от фигур с бутылками в руках к пылающей стене. “А чего оно горит-то так жёстко?” — восторженно кричит кто-то из мальчишек. В кадре мелькают трое, четвёртый снимает. После очередного броска оператор кричит: “Уёбываем!”, и запись прерывается».

Позднее Зайцев выложил это видео в свой Telegram-канал, добавив комментарий, который, по словам бабушки, мог быть воспринят как угрожающий. Предположительно, это комментарий «то ли ещё будет».

Также со слов родственницы известно, что иными доказательствами виновности подростка стали переписка с взрослым «засекреченным свидетелем», публикации на страницах Зайцева и Турлаева в VK и Telegram, показания одноклассников Зайцева. По словам бабушки Зайцева, свою вину он признал частично.

15 мая 2024 года Валерия Зайцева и Никиту Турлаева внесли в реестр экстремистов и террористов Росфинмониторинга.

Государственный обвинитель запрашивал для Зайцева 9 лет лишения свободы. 16 августа 2024 года судья Первого Восточного окружного военного суда Кушев Владимир Евгеньевич приговорил Валерия Зайцева к 4 годам 6 месяцам лишения свободы в воспитательной колонии. В апелляции приговор не обжаловался.

13 ноября 2024 года судья Первого Восточного окружного военного суда Андрусов Валерий Анатольевич приговорил Никиту Турлаева к 11 годам лишения свободы с отбыванием первых 3 лет в тюрьме, а оставшегося срока — в колонии строго режима. 10 марта 2025 года судья Апелляционного военного суда Винник Сергей Вячеславович рассмотрел апелляционную жалобу Турлаева и оставил приговор без изменений, а жалобу — без удовлетворения.

Основания признания политзаключёнными

Необоснованность обвинения по ч. 2 ст. 205.5 УК РФ («Участие в деятельности террористической организации»)

Мы не знаем точно, в принадлежности к какой террористической организации обвиняются Турлаев и Зайцев, однако с большой долей вероятности речь идёт об украинском подразделении «Азов»: именно о симпатии к этому подразделению пишет Baza со ссылкой на следственные органы. Мы полагаем практически невозможным, чтобы двое молодых людей (один из которых — несовершеннолетний), проживающие в Хабаровском крае, могли на самом деле вступить в бригаду «Азов», которая является регулярным подразделением Национальной гвардии Украины. 

«Симпатии» не должны истолковываться как участие в чьей-либо деятельности. Согласно п. 22.7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2012 N 1, «под участием в деятельности террористической организации понимается совершение лицом умышленных действий, относящихся к продолжению или возобновлению деятельности данной организации (проведение бесед в целях пропаганды деятельности запрещённой организации, непосредственное участие в проводимых организационных мероприятиях и т.п.)». Молодые люди не могли совершать действий, связанных с непосредственным участием в деятельности «Азова», хотя бы в силу удалённости от Украины. В настоящее время «Азов» является регулярным воинским формированием с установленным порядком поступления на службу путём подписания контракта, предполагающего для военнослужащих определённые обязанности. Если же предположить, что Зайцев и Турлаев проводили какие-либо беседы «в целях пропаганды деятельности» «Азова», то такие действия не могут рассматриваться как «относящиеся к продолжению или возобновлению деятельности организации».

Даже если бы несовершеннолетний Зайцев и Турлаев действительно каким-то образом участвовали в деятельности «Азова» в форме её пропаганды, мы считаем, что они не должны подлежать уголовной ответственности по следующим причинам.

Батальон «Азов» был создан весной 2014 года как добровольческое формирование. 5 мая 2014 года на основании решения Министерства внутренних дел Украины он стал батальоном патрульной службы милиции особого назначения. 17 сентября 2014 года приказом главы МВД Украины батальон был реорганизован в полк милиции особого назначения «Азов». 11 ноября 2014 года в соответствии с приказом министра МВД Украины полк был переведён в состав Национальной гвардии Украины, в которой стал отдельным отрядом специального назначения «Азов» войсковой части 3057. На момент боёв за Мариуполь в 2022 году к этой части была приписана 12-я бригада оперативного назначения НГУ. В феврале 2023 года «Азов» был расширен и фактически заменил собой эту бригаду. Сейчас подразделение носит название 12-я бригада специального назначения «Азов» Национальной гвардии Украины.

Таким образом, «Азов» — это воинское формирование, которое финансируется из бюджета государства, подчиняется единому командованию и выполняет общие с Вооружёнными силами Украины боевые цели и задачи. Всё это не отрицается российскими правоохранительными органами и судами и прямо указывается в известных нам обвинительных заключениях и приговорах по делам против военнослужащих, проходивших службу в этом подразделении, или другим делам, связанным с «Азовом». Так, например, в материалах уголовного дела жителя Новосибирска Ильи Бабурина, обвиняемого в участии в этом формировании, имеется копия сообщения Главного управления Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации от 27 апреля 2023 года, согласно которому «полк специального назначения “Азов” в составе национальной гвардии Министерства внутренних дел Украины является вооружённым формированием, непосредственно противостоящим Вооружённым Силам Российской Федерации в зоне боевых действий при проведении специальной военной операции по демилитаризации и денацификации Украины». 

Следует отметить, что на начальном этапе существования «Азова» (в 2014–2015 годах) в его рядах было немало выходцев из националистических организаций, кроме того, в тот период к «Азову» примкнули и иностранные добровольцы, в т.ч. российские неонацисты. Однако в последние годы и на настоящий момент «Азов» гораздо менее политизирован, он в целом превратился в ординарное подразделение, подчиняющееся воинскому уставу и полностью интегрированное в структуру Национальной Гвардии Украины. Лица, проходившие в нём воинскую службу по контракту либо работавшие в качестве вольнонаёмных служащих, являются, таким образом, обычными военнослужащими, которые в ситуации вооружённого конфликта имеют статус комбатантов и пользуются при попадании в плен всеми соответствующими правами.

2 августа 2022 года Верховный суд Российской Федерации признал «Азов» террористической организацией, полностью запретив его деятельность на территории России. Мы считаем это решение недостаточно обоснованным и законным как по материальным (содержательным), так и по процессуальным основаниям. 

Судом была оглашена резолютивная часть решения: «Признать украинское военизированное националистическое объединение «Азов» (другие используемые наименования — батальон «Азов», полк «Азов») террористической организацией и запретить её деятельность на территории РФ». Также для представителей СМИ была организована трансляция части выступлений экспертов с обоснованием необходимости признания «Азова» террористической организацией. Из этих выступлений, а также из заявления Верховного суда РФ можно сделать вывод о том, что в основу решения были положены свидетельства о нарушении прав мирных жителей в 2014–2015 годах со стороны отдельных представителей «Азова» на территории так называемой ДНР. На наш взгляд, даже если подобные нарушения или военные преступления имели место, их совершение отдельными представителями формирования (тем более задолго до рассмотрения дела в Верховном суде РФ) не даёт оснований для признания целой структуры террористической, тем более c учётом того, что за прошедшее с тех пор время «Азов» подвергался неоднократной реорганизации и как юридически, так и фактически является уже иным подразделением.

Заседание по делу проходило частично в закрытом режиме, а решение суда не было опубликовано полностью. При этом оно обладает всеми ключевыми характеристиками нормативно-правового акта и, следовательно, должно быть доступно для ознакомления, исходя из следующих обстоятельств.

Согласно п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 года № 50, нормативный правовой акт должен обладать следующими признаками:

1. Быть изданным в установленном порядке уполномоченным органом государственной власти.
2. Содержать правовые нормы (правила поведения), обязательные для неопределённого круга лиц.
3. Быть рассчитанным на неоднократное применение.
4. Быть направленным на урегулирование общественных отношений или изменение (или прекращение) существующих правоотношений.

Указанное решение было вынесено судом, уполномоченным на принятие таких актов. Хотя оно принималось в отношении конкретной организации, последствия его вступления в законную силу затрагивают права, свободы и обязанности неопределённого круга лиц, поскольку на основании этого судебного решения возможно привлечение к уголовной ответственности по различным статьям Уголовного кодекса РФ, в том числе и 205.5 УК РФ, которая вменяется Зайцеву и Турлаеву. Признание «Азова» террористической организацией влечёт за собой постоянный запрет на осуществление его деятельности как минимум на территории РФ (а сложившаяся правоприменительная практика распространяет этот запрет и за её пределы) и сотрудничество с ним для неопределённого круга лиц. Такой запрет имеет своей целью прекращение и предотвращение любых общественных отношений, связанных с деятельностью «Азова». Это судебное решение уже неоднократно применялось для уголовного преследования лиц по различным статьям УК РФ в связи с обвинениями в сотрудничестве в той или иной форме с «Азовом».

Отсутствие публикации этого решения Верховного Суда и его использование для уголовного преследования по делам третьих лиц представляется нам противоречащим ч. 3 ст. 15 Конституции РФ, согласно которой «любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения». 

Объявление «Азова» террористической организацией на территории России, направленное, очевидно в первую очередь на показательные процессы над украинскими военными, стало основанием для обвинения России многими экспертами в нарушении положений Женевской конвенции от 12 августа 1949 года об обращении с военнопленными. Объявление одного из воинских подразделений противника террористической организацией или террористическим сообществом может послужить основанием для преследования комбатантов за сам факт участия в вооружённом конфликте на одной из сторон, а именно — за выполнение их воинского долга и вооружённое сопротивление агрессору. 

В частности, тревогу по поводу объявления «Азова» террористической организацией выразило Управление Верховного комиссара ООН по правам человека. Как подчеркнула его представительница Равина Шамдасани, лица, имеющие статус военнопленного, обладают иммунитетом и не могут быть привлечены к ответственности за участие в военных действиях в ходе вооружённого конфликта.

Как указывает ст. 4 названной Женевской Конвенции, в первую очередь «военнопленным, по смыслу настоящей Конвенции, является попавший во власть неприятеля личный состав вооружённых сил стороны, находящейся в конфликте».

2 марта 2022 года Генеральная Ассамблея ООН своей резолюцией констатировала, что война Российской Федерации против Украины нарушает п. 4 ст. 2 Устава ООН и является применением государством вооружённой силы против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства, то есть агрессией.

В 1946 году Международный военный трибунал постановил, что агрессия является «высшим международным преступлением». Ст. 51 Устава ООН подтверждает «неотъемлемое право на индивидуальную или коллективную самооборону, если произойдёт вооружённое нападение» на независимое государство.

Таким образом, с точки зрения международного права военные действия РФ против Украины незаконны и преступны, а действия Украины по защите от агрессии — законны и обоснованны. Согласно Конституции Украины, территория «ЛНР» и «ДНР» была и остаётся законной территорией Украины, находящейся под российской оккупацией, а действия Вооружённых сил Украины, Национальной гвардии Украины, в том числе подразделения «Азов» и его бойцов, с точки зрения как украинского, так и международного права, — законными действиями по восстановлению конституционного порядка и отражению военной агрессии.

Тем самым, нет никаких оснований для объявления этого официального воинского подразделения Украины, действующего на её территории, ни террористической организацией, ни террористическим сообществом.

Более того, на невозможность квалификации действий участников вооружённого конфликта на основании антитеррористических норм указывают, например, несколько международных договоров, направленных на борьбу с терроризмом, которые ратифицировала Российская Федерация. Так, они прямо утверждают: «Действия вооружённых сил во время вооружённого конфликта, как эти термины понимаются в международном гуманитарном праве, которые регулируются этим правом, не регулируются настоящей Конвенцией, как и не регулируются ею действия, предпринимаемые вооружёнными силами государства в целях осуществления их официальных функций, поскольку они регулируются другими нормами международного права». Подобные положения закреплены, например, в Конвенции о борьбе с финансированием терроризма 1999 года (ст. 21), Конвенции о борьбе с бомбовым терроризмом 1997 года (ст. 19) и Конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма 2005 года (ст. 4). 

Тем самым эти договоры исключают квалификацию действий личного состава сторон конфликта, осуществляемых в рамках этого конфликта, на основании норм по борьбе с терроризмом. Такие действия должны быть оценены в соответствии с международным гуманитарным правом, которое, в свою очередь, не подразумевает ответственность лишь за обычное участие в боевых действиях.

Таким образом, отсутствуют какие-либо основания считать подразделение «Азов» террористической организацией, а, следовательно, квалифицировать любую вербальную поддержку этого подразделения Зайцевым и Турлаевым по ст. 205.5 УК РФ.

Мы считаем важным отметить, что фабрикация дел по этой статье не в первый раз коснулась несовершеннолетнего. Так, 20 июня 2024 года был приговорён к 5 годам лишения свободы подросток из города Ливны Орловской области Арсений Турбин, обвинённый в принадлежности к «террористической организации» Легион «Свобода России». На момент задержания ему было 15 лет.

Несостоятельность обвинения по ст. 205.3 УК РФ («Прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности»)

Валерий Зайцев признан виновным также по статье «прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности».

Объективная сторона этого преступления состоит из двух обязательных признаков, подлежащих доказыванию: 1) факт прохождения обучения; 2) наличие конкретной цели обучения — осуществление террористической деятельности. 

Обучение, предусмотренное ст. 205.3 УК РФ, согласно п. 22.1 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 9 февраля 2012 года № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности», «может включать в себя приобретение необходимых знаний, практических умений и навыков в ходе занятий по физической и психологической подготовке, при изучении способов совершения указанных преступлений, правил обращения с оружием, взрывными устройствами, взрывчатыми, отравляющими, а также иными веществами и предметами, представляющими опасность для окружающих. Прохождение обучения может состоять и в иных действиях виновного, непосредственно связанных с его подготовкой к осуществлению террористической деятельности. Преступление окончено с момента начала выполнения действий, направленных на приобретение соответствующих знаний, умений и навыков для последующего осуществления террористической деятельности либо совершения хотя бы одного из указанных преступлений террористической направленности, вне зависимости от того, приобрело лицо необходимые знания, умения и навыки или нет. Если наряду с прохождением обучения лицо совершает иные действия, направленные на создание условий для осуществления конкретного тяжкого или особо тяжкого преступления террористической либо иной направленности, то указанные действия дополнительно квалифицируются как приготовление к данному преступлению».

Таким образом, в предмет доказывания состава преступления, предусмотренного ст. 205.3 УК РФ, входит установление обстоятельств, подтверждающих, во-первых, что обвиняемый проходил реальное обучение определённым навыкам, практическим умениям, приобретал знания, совершал иные действия, направленные на достижение определённого уровня физической и психологической подготовки, изучал способы совершения преступлений террористической направленности, правила обращения с оружием, взрывными устройствами, взрывчатыми и отравляющими, иными опасными веществами, во-вторых — что обучение проходило с конкретной целью: осуществить в дальнейшем террористическую деятельность, выраженную в одной или нескольких из вышеуказанных форм.

На наш взгляд, прохождение обучения предполагает наличие как субъекта обучения и обучающего (инструктора), так и хотя бы минимальную институализацию процесса. Обучением мы могли бы посчитать процесс получения специальных знаний и навыков в террористических лагерях, что действительно может считаться общественно опасным деянием для общества. Самостоятельный просмотр материалов в Интернете, равно как и самостоятельные опыты по приготовлению и испытанию горючей смеси, как мы полагаем, не могут рассматриваться как прохождение обучения. Однако именно это, видимо, и инкриминируется Зайцеву: как пишет Baza, он «искал инструкции, как работать со взрывчатыми веществами и готовить коктейли Молотова. По данным следствия, подросток проводил тесты — он готовил зажигательные устройства, испытывал их в безлюдных местах, а результаты размещал в телеграм-группе».

В коротком видео, использованном следствием и судом в качестве доказательства его виновности, демонстрируется несколько бросков бутылок в стену здания. В этом 24-секундном ролике трое человек, лица которых не видны, кидают коктейли Молотова в стену заброшенного здания, в то время как кто-то четвёртый их снимает. Мы сомневаемся, что в деле есть какие-либо доказательства того, что, бросая в стену бутылки с горючей смесью, Зайцев проходил обучение с целью осуществления террористической деятельности или совершения какого-то из упомянутых в ст. 205.3 УК РФ преступлений. К ним относятся деяния, предусмотренные статьями 205.1 («Содействие террористической деятельности»), 206 («Захват заложника»), 208 («Организация незаконного вооружённого формирования или участие в нём, а равно участие в вооружённом конфликте или военных действиях в целях, противоречащих интересам Российской Федерации»), 211 («Угон судна воздушного либо водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава»), 277 («Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля»), 278 («Насильственный захват или насильственное удержание власти»), 279 («Вооружённый мятеж»), 360 («Нападение или угроза его совершения на лиц и учреждения, которые пользуются международной защитой») и 361 («Акт международного терроризма») УК РФ.

Определение понятия «террористическая деятельность» содержится в п. 2 ст. 3 Федерального закона «О противодействии терроризму» — это «деятельность, включающая в себя: а) организацию, планирование, подготовку, финансирование и реализацию террористического акта; б) подстрекательство к террористическому акту; в) организацию незаконного вооружённого формирования, преступного сообщества (преступной организации), организованной группы для реализации террористического акта, а равно участие в такой структуре; г) вербовку, вооружение, обучение и использование террористов; д) информационное или иное пособничество в планировании, подготовке или реализации террористического акта; е) пропаганду идей терроризма, распространение материалов или информации, призывающих к осуществлению террористической деятельности либо обосновывающих или оправдывающих необходимость осуществления такой деятельности».

Вышеуказанная видеозапись не свидетельствует о том, что Зайцев преследовал цель осуществления террористической деятельности. Не дают оснований это предполагать и доступные из материалов СМИ сведения о его личности. В связи с вышеизложенным мы полагаем квалификацию действий Зайцева как «прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности» неверной, а обвинение его по ст. 205.3 УК РФ — необоснованным и недоказанным.

Необоснованность обвинения по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание и пропаганда терроризма в СМИ или Интернете») 

Эта статья всё чаще применяется для привлечения к уголовной ответственности людей, не согласных с режимом, установившимся в России, и с ведением ею агрессивной войны. По статье 205.2 УК РФ обвиняются или уже осуждены десятки людей, среди них — гражданский активист Михаил Кригер, политолог левых взглядов Борис Кагарлицкий, диссидент советских времён Александр Скобов. Нет никаких сомнений, что в подавляющем большинстве случаев власти используют эту статью для политических репрессий.

Мы не знаем, какой именно состав преступления из предусмотренных ч. 2 ст. 205.2 УК РФ и какие конкретные действия по этой статье вменяются Никите Турлаеву. Вместе с тем, из публикации издания Baza следует, что «Никита <…> как считают следователи <…> администрировал группы и чаты во “ВКонтакте” и “Телеграме”, пропагандируя идеологию батальона» «Азов». Исходя из этой информации и известных обстоятельств уголовного дела, с большой степенью вероятностью можно полагать, что обвинение связано с высказываниями молодого человека в Интернете о деятельности подразделения Национальной гвардии Украины «Азов», что даёт нам возможность дать принципиальную оценку правомерности уголовного преследования Турлаева. 

Как указано в Примечании 1 к ст. 205.2 УК РФ, «публичное оправдание терроризма выражается в публичном заявлении о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании». При этом под идеологией и практикой терроризма понимается «идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных, насильственных действий» (п. 1 ст. 3 ФЗ «О противодействии терроризму»).

Также, в соответствии с Примечанием 1.1 к ст. 205.2 УК РФ, «под пропагандой терроризма понимается деятельность по распространению материалов и (или) информации, направленных на формирование у лица идеологии терроризма, убежденности в её привлекательности либо представления о допустимости осуществления террористической деятельности», то есть, в соответствии с Примечанием 2, совершения «хотя бы одного из преступлений, предусмотренных статьями 205 — 206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279, 360, 361» УК.

В соответствии с п. 18 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 09.02.2012 г. «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» под публичными призывами к осуществлению террористической деятельности «следует понимать выраженные в любой форме (например, в устной, письменной, с использованием технических средств) обращения к другим лицам с целью побудить их к осуществлению террористической деятельности», то есть к совершению вышеуказанных преступлений. 

С высокой долей вероятности можно предположить, что инкриминируемые Турлаеву высказывания квалифицированы по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ только в связи с признанием Верховным судом РФ подразделения «Азов» террористической организацией. 

Как мы указывали выше, при анализе обоснованности обвинения Турлаева и Зайцева по ч. 2 ст. 205.5 УК РФ, отсутствуют основания для объявления этого официального воинского подразделения Украины террористической организацией или террористическим сообществом. Из этого следует необоснованность квалификации высказываний Турлаева по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ, даже если в них действительно содержатся оправдание, пропаганда или призывы к поддержке деятельности «Азова». 

Таким образом, обвинение, выдвинутое против Турлаева по этой статье, также неправомерно, а назначенное ему суровое наказание в виде 11 лет лишения свободы абсолютно несоразмерно содеянному, в особенности, принимая во внимание молодой возраст Никиты (на момент задержания ему едва исполнилось 18 лет).

Показания секретного свидетеля и вероятность оперативной провокации с целью фабрикации дела

Мы не располагаем в настоящее время материалами дел в отношении молодых людей, однако, со слов бабушки Валерия Зайцева, обвинение строилось на показаниях засекреченного свидетеля, который утверждал, что снял на видео, как подростки бросают в заброшенное здание бутылки с зажигательной смесью. Сама родственница обвиняемого считает, что этот свидетель — провокатор.

Использование секретных свидетелей — очень удобный судебный инструмент для силовиков, когда необходимо заполнить пробелы и пустоты в позиции следствия недостающими в уголовном деле «доказательствами». Как правило, поводом для засекречивания данных объявляется угроза безопасности самого свидетеля или его родных и близких.

Ч. 1 ст. 19 Конституции РФ гласит, что все равны перед законом и судом. При этом государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина без какой-либо дискриминации — это провозглашено в ч. 2 ст. 19 Основного Закона. Таким образом, Конституция обязывает государство обеспечивать возможность равноправного судебного разбирательства. В действительности же эта конституционная норма нарушается правоприменительной практикой засекречивания свидетелей. Мы согласны с анализом этой практики, изложенным, к примеру, адвокатом Александром Быковым в «Адвокатской газете»: «в законодательстве существуют пробелы, препятствующие в полной мере реализовать указанный конституционный принцип <…> Действующее законодательство допускает, что в качестве засекреченного свидетеля может выступить любое лицо, включая сотрудников правоохранительных органов, в связи с чем сторона защиты зачастую лишена возможности задать такому свидетелю вопросы, направленные в том числе на выяснение его личности, отношения к правоохранительным органам и т.д., поскольку такие вопросы нередко судьями пресекаются. Подобная практика, основанная на ч. 5 ст. 278 УПК, <…> изначально ставит сторону защиты в невыгодное — по сравнению со стороной обвинения — положение <…> Практика засекречивания свидетелей <…> нередко противоречит истинным целям правосудия, поскольку ставит сторону защиты в неравное со стороной обвинения положение. Не видя перед собой конкретного свидетеля, не имея возможности наблюдать за его реакцией на заданные вопросы, обладая минимумом информации о нём, стороне защиты крайне затруднительно проводить эффективный допрос такого лица <…> В свою очередь судьи, равно как и присяжные заседатели, лишаются тем самым возможности визуально наблюдать за поведением свидетеля в ходе допроса, в связи с чем сужается их потенциал для полной оценки показаний такого свидетеля на предмет их достоверности, исходя из внутреннего убеждения».

Наш Проект давно и последовательно выступает с критикой практики использования тайных свидетелей, всё шире применяющейся в уголовных делах, расследуемых ФСБ. Свидетели дают показания не присутствуя в зале суда, с изменёнными компьютером голосами, их лица не демонстрируются на экране в суде, а личность может быть известна только следователю и суду. 

Совет Европы на основе прецедентного права ЕСПЧ в Рекомендациях № (2005) 9 «О защите свидетелей и лиц, сотрудничающих с правосудием», п. 21 Приложения к ним, указывает, что приговор не должен основываться исключительно или в значительной степени на показаниях, данных анонимными свидетелями. Согласно п. 19 и 20 того же Приложения, «дача показаний под псевдонимом должна являться исключительной мерой безопасности и применяться в случае серьёзной угрозы жизни или свободе лица, обладающего значимой доказательственной информацией и заслуживающего доверия; стороны должны иметь право оспорить правомерность использования данной меры безопасности».

Согласно ч. 3 ст. 11 УПК РФ, «при наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями, суд, прокурор <…> следователь <….> принимают в пределах своей компетенции в отношении указанных лиц меры безопасности, предусмотренные <…> законодательством Российской Федерации».

В соответствии с ч. 9 ст. 166 УПК РФ следователь с согласия руководителя следственного органа должен вынести постановление, в котором «излагаются причины принятия решения о сохранении в тайне данных» о личности свидетеля. Мы полагаем, что суд в целях соблюдения принципов состязательности и равноправия сторон в уголовном процессе должен во всяком случае проверить обоснованность сохранения в тайне личных данных свидетеля и наличие достаточных данных об угрожающих свидетелю обстоятельствах, перечисленных в ч. 3 ст. 11 УПК РФ, чего на практике обычно не происходит. 

Мы считаем, что практика засекречивания свидетелей в целом упрощает фабрикацию доказательств и ограничивает право обвиняемых на эффективную защиту от предъявленного обвинения. 

Тем не менее, эта практика часто используется в том числе и при судебном рассмотрении дел политических заключённых. На показаниях таких свидетелей строятся дела против обвиняемых по делам «Хизб-ут-Тахрир», использовались они в делах против Надежды Савченко, Олега Сенцова, фигурантов дела «Нового Величия» и многих других. 

Бабушка Зайцева рассказала «Медиазоне», что узнала «засекреченного свидетеля» — она видела этого мужчину на очной ставке, где присутствовала как законный представитель внука. В суде «свидетель» выступал по видео-конференц-связи с выключенной камерой, но Зайцева узнала его голос. Внука «спровоцировали» и «подставили», уверена она.

«Да, провокаторы были, — рассуждает она. — Говорил Валера, конечно, тоже много неправильного. Ну вот, про Украину там, да, вот это всё. Но сильно-то он ничего не делал! Он же ребёнок, понимаете, да?». Снятое на телефон видео с коктейлем Молотова снимал также провокатор, говорит Зайцева. Она уверяет, что секретный свидетель, псевдоним которого она не помнит, сам сообщил об этом в суде. «Провокаторы привезли бензин этот, показали, как всё сделать, а Валерка-то и выложил это, — сокрушается она. — И как будто он там написал что-то ещё <…> я забыла… «То ли ещё будет», что ли…». Зайцева предполагает, что этот засекреченный свидетель — либо сам сотрудник ФСБ, «либо работает на них». Она также рассказала журналистам, что «уже знакомые ей сотрудники ФСБ каждый день дожидались окончания заседаний в коридоре суда».

Мы также не исключаем, что для фабрикации дела против подростка была применена оперативная провокация. В погоне за необходимыми показателями сотрудники ФСБ часто применяют этот метод, в первую очередь — против молодых и доверчивых людей. Оперативная провокация применялась в делах Валерии Зотовой, Александра Матхеева и многих других. При этом ст. 5 ФЗ РФ «Об оперативно-розыскной деятельности» устанавливает: «Органам (должностным лицам), осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, запрещается подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий (провокация)».

Европейский суд по правам человека в постановлении от 26 октября 2006 года по делу «Худобин против Российской Федерации» подчеркнул, что «внутригосударственное законодательство не должно позволять использование доказательств, полученных в результате подстрекательства со стороны государственных агентов. Если же оно это позволяет, то тогда внутригосударственное законодательство не отвечает в этом отношении принципу справедливого разбирательства» (п. 133). В Постановлении по делу «Банникова против России» Европейский суд в качестве одного из критериев для различения законных оперативных мероприятий от провокации установил следующий: «при определении правомерности действий полиции необходимо установить, могло ли соответствующее преступление быть совершено без вмешательства полиции. Полицейская провокация случается тогда, когда полиция не ограничивает свои действия только негласным расследованием, а воздействуют на субъект с целью спровоцировать его на совершение преступления, которое в противном случае не было бы совершено (п.п. 37, 47 Постановления).

К сожалению, как уже было сказано, оперативная провокация, несмотря на свой явно незаконный характер, всё чаще применяется сотрудниками ФСБ и ЦПЭ в отношении гражданских активистов и «неблагонадёжных граждан» для фабрикации уголовных дел и улучшения ведомственных показателей. Самым известным из сфабрикованных таким образом дел является дело «Нового Величия». Тогда провокатор практически сам создал из группы молодых людей, познакомившихся в Интернете, «экстремистскую организацию» для того, чтобы в дальнейшем его коллеги смогли её разоблачить. Оперативная провокация, давно уже массово и успешно применяемая для фабрикации дел по наркотическим статьям, по делам верующих, с началом войны активно взята на вооружение борцами с «терроризмом» и «экстремизмом» и представляет серьёзную угрозу для антивоенно и оппозиционно настроенных граждан. В случаях с подростками спровоцировать их не составляет большого труда, тем более — если действия, к которым их подстрекают, не переходят того порога, за которым они могли бы осознавать, что делают что-то плохое. Бросание бутылок не в людей, не в объекты инфраструктуры, а в глухую стену заброшенного здания обоснованно могло казаться им не преступлением, а детской забавой. При этом, исходя из практики ФСБ по фабрикации дел, мы находим вполне вероятным то, что «коктейли Молотова» действительно были приготовлены и переданы подросткам сотрудниками или агентами этой структуры, ими же могла быть осуществлена и видеозапись. Помимо видеозаписи, по словам бабушки Зайцева, в основу обвинительного приговора легла онлайн-переписка подростка с тем же засекреченным свидетелем.

Можно предположить, что одной переписки и постов в Интернете в случае с Зайцевым для фабрикации дела могло бы оказаться недостаточно, поэтому его обвинение отличается от обвинения Никиты Турлаева: в соответствии со ст. 20 УК РФ, уголовная ответственность за призывы к террористической деятельности наступает лишь с шестнадцати лет. Не желая упускать фигуранта дела в связи с его несовершеннолетним возрастом, сотрудники ФСБ осуществили провокацию для фабрикации дела по статьям об участии в террористической организации и прохождении обучения террористической деятельности, по которым уголовная ответственность наступает с четырнадцати лет.

Иные обстоятельства дела

В суде были допрошены одноклассники Валерия Зайцева. «Они детей там [в суд] водили. И выбрали не тех детей, которые сказали бы: «Ничего Валера не говорил, ничего не было», тех они не приводили. Приводили тех, кто мог что-то сказать. Напугали, видимо. Дети есть дети», — рассказала «Медиазоне» его бабушка.

При этом часть одноклассников Валерия Зайцева в беседах с корреспондентом «Медиазоны» подтвердила, что он поддерживал Украину, в том числе — и до начала полномасштабного вторжения, запрещал одноклассникам плохо отзываться о ней, говорил о своих украинских корнях. Его позицию по отношению к войне подтверждает и сама бабушка девятиклассника: «Он говорил, что против войны, спрашивал меня: «Зачем мы напали на братьев?» и всё такое. А я что? Я говорю: «Это не нам с тобой решать!». Откуда мы знаем? Кто мы такие? И больше мы не разговаривали на эту тему. Но я же не знала, что он пойдёт в интернет об этом писать!». В то же время, одноклассники Зайцева уверены, что он не может быть террористом. Одна из одноклассниц предположила, что поддержка Украины могла быть просто шуткой.

«Медиазона» осмотрела социальные сети, в которые писал Зайцев. Издание пишет: «Судя по слитым базам данных, у Зайцева было создано как минимум четыре профиля во “ВКонтакте”, в том числе заблокированная страница с ником “Валера Крымский”. На аватарке профиля “Валерий Зайцев” — кривляющийся перед зеркалом кудрявый мальчик. В статусе два эмодзи — российский флаг и красное сердце, а в галерее снимки на фоне гаражей и заброшенных зданий. Однако одно фото выделяется: на нём подросток показывает жест V, “виктори”, а между пальцами у него прифотошоплена киевская Родина-мать. На аватарке профиля “Валера Мирный” — фото шеврона украинского батальона “Азов”. Среди снимков в галерее — фото рук с выставленным средним пальцем на фоне полицейских машин, а также снимок самого Валеры. Ещё одна страница, с ником “Валера Принглс”, скрыта настройками приватности; человек с таким именем состоит в сообществе с названием “Национальная дружина. Батальон «Амур» «ССНИДО»» с изображением коловрата на аватарке. Судя по информации в сообществе, оно было создано 25 февраля 2022 года, а в январе 2023 года в группе с тремя подписчиками изменилось название. «»ССНИДО» — Союз Свободных Наций И Дружеских Отношений», — говорится в описании паблика. Канал с аналогичным названием есть и в телеграме, сейчас там нет подписчиков и публикаций». 

При этом мы убеждены, что как тяга к созданию групп и организаций, так и желание поддержать слабого свойственны юношескому возрасту и никак не свидетельствуют о террористических стремлениях молодого человека, а антивоенный посыл должен не влечь за собой уголовную ответственность, а являться общественно поощряемым и приветствуемым.

Подростка защищал адвокат по назначению Константин Мануилов. Как выяснила Медиазона, адвокатом он стал работать только в апреле 2023 года, а ещё несколько лет назад занимал должность замначальника следственного управления МВД РФ по Комсомольску-на-Амуре. Адвоката внука Ирина Зайцева называет «грамотным специалистом» и считает, что во многом благодаря ему Валере вынесли гораздо более мягкий приговор, чем запрашивала прокуратура. Зайцева говорит, что вместе с защитником они приняли решение не оспаривать приговор, исходя из того, что школьник получил срок вдвое меньший, чем тот, который запрашивало обвинение (государственный обвинитель просил назначить Зайцеву 9 лет лишения свободы — почти максимальный срок, возможный для несовершеннолетнего). 

В то же время, вызывает возмущение сам факт лишения свободы совсем молодых людей. Даже в том случае, если бы в их действиях имелся реальный состав преступления, нам представляется, что государство должно иметь в своём арсенале иные методы воздействия, направленные на перевоспитание подростков. Однако репрессивное российское государство всё с большим рвением заключает под стражу и приговаривает к длительным срокам лишения свободы людей без оглядки на их пол и возраст: как несовершеннолетних, так и совсем пожилых.

Это особо показательно в ситуации Валерия Зайцева — сироты, которого воспитывала бабушка. Тревогу вызывает и состояние здоровье несовершеннолетнего — он был задержан прямо в детском отделении противотуберкулёзного диспансера в Комсомольске-на-Амуре, мальчик уже несколько месяцев проходил там лечение. С учётом плачевной ситуации с медицинским обслуживанием в российских местах лишения свободы, постоянного дефицита медикаментов, мы не можем быть уверены в том, что Валерию Зайцеву будет оказываться необходимая медицинская помощь и проводиться необходимые обследования.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Валерия Зайцева и Никиты Турлаева является политически мотивированным, направленным на устрашение противников агрессивной войны и общества в целом, т.е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы было применено к ним в отсутствие состава преступления, в нарушение права на справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах. 

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Валерия Зайцева и Никиту Турлаева политическими заключёнными, требует их немедленного освобождения и прекращения их уголовного преследования.

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Адвокат Валерия Зайцева — Мануилов Константин Анатольевич

Адвокат Никиты Турлаева — Зазубрина Юлия Николаевна

Публикации в СМИ:

28 октября 2023 года. Сибирь Реалии. «Он совсем мальчишка — верим, что отпустят». Подростка посадили в СИЗО за «поддержку “Азова”»

6 августа 2024 года. Медиазона. «Баба, за что я сижу?». В Хабаровском крае больного туберкулёзом школьника осудили на 4,5 года по делу о «террористической организации»

17 октября 2023 года. Медиазона. «Жалко Валеру». Как больной туберкулёзом 14-летний школьник из Хабаровского края стал фигурантом «террористического» дела

14 марта 2025 года. Медиазона. Студента из Комсомольска‑на‑Амуре приговорили к 11 годам; его 14‑летнего друга ранее осудили за видео с поджогом коктейля Молотова

Дата обновления справки: 06.05.2025 г.